Вчера я опубликовала заметку о конкурсе, который решила провести среди читателей и заглянувших на огонек и поняла насколько формат публикаций в приложении вордпреса для iOS неудобно. Фотографии можно вставить только разом в конце,ссылки на записи делать неудобно, и так по мелочам. Но это не значит, что я не выполню обещанного и не напишу свои путевые заметки. Разница во времени с Москвой 12 часов, а это значит,что опоздание для жителей России будет 2 дня,как-то так. Ну или 1 и чтение на ночь. Сегодня воскресенье, я только что позавтракала, но не проснулась, и повествование пойдет о длинном-длинном дне субботы,8 февраля.
Аэропорты — это какое-то гнилое место России. Как бы ты их не отстраивал и, хочется сказать грубо и скажу, пидорасил, все равно найдется куча людей которые твою работу сочтут ничтожной и нагадят. В Пулково 1 видимо решили, что постройка нового терминала означает лишь то, что старые можно вообще теперь забросить. Шереметьево ж, с его барами и толпой ярко одетых иностранцев все равно располагает к побегу, который, за невозможностью выбраться из транзитной зоны, легко заменяется тратой денег на то, что тебе никогда не было нужно и выпиванию в барах. В последних же, за громкими названиями скрывается человеческая жадность. Ты платишь больше чем нужно, а все равно ты всего лишь песчинка в потоке людей проходящих по коридорам аэропортов. А бабушкины голубцы все равно круче и громкий бренд Мама Раша ничего не гарантирует! Не догрели да и вообще сыроваты, а тебя уже приглашают на посадку. Последний звоночек звучит по тебе, задержался ты дружочек в родных стенах. Пора на свободу.
Чем заняться в самолете 12 часов перелета? Ну например поспать, особенно если в самолет ты погрузился подвыпившим и ночь накануне вообще не спал. Я продрыхла почти весь перелет просыпаясь лишь на обед и выпивку, которую предлагал Аэрофлот. Выбранная хинду вегетарианская мне не понравилась, надо будет на обратный перелет заменить. А все остальное банально и стандартно: томатный сок, что ты пьешь только во время перелетов и теплый пледик укутавший тебя вместе с Морфеем. «Куда ты летишь и зачем?» — это был последний вопрос к Мирозданию перед тем, как отключиться.
У меня на работе одна коллега в каждый Новый год готовит гадание — вытягиваешь для себя из большой коробки пожелание на год и в конце года удивляешься либо ухмыляешься. Прошлогоднее звучало громко и многообещающе, что я встречу того, кто перевернет мой мир. Опущу оценку исполнения. В этом мне Вселенная, вслед за Буддой на Золотой горе в Бангкок, предложила найти уже свое место и успокоиться. А я опять куда-то сорвалась. И вот я заселяюсь в хостел, преклоняю голову к подушке и слышу ясно и отчетливо, понимая каждое слово так, если б английский был моим родным языком, монолог моей соседки по комнате. Ее прокуренный голос, прерываясь на кашель семидесятилетнего старика страдающего астмой или еще чем похлеще, вторил, словно я засыпая в самолете задавала вопросы этой женщине за шторкой — остановись уже и подумай, не делай резких движений не взвесив все. Я подпрыгнула на своей койке так, словно собиралась участвовать в Олимпиаде в дисциплине по прыжкам на батутах, проверив на прочность все пружины. Остановись мгновенье, я схожу с ума.
«Отставить тактичность и воспитанность, пора развесить уши и слушать» — примерно так я убеждала себя дослушать эту сказку на ночь до конца. А женщина эта разговаривала по телефону, громко ругаясь на кого-то, чте имя так и осталось не названным. Ее эмоциональный диалог звучал как монолог сумашедшего.
— «Он чертов псих» — кричала она в трубку: » Я знала это, я знала это» (эта фраза потом звучала весь день и все то время, что я была в номере, словно моя соседка была Оракулом, которого никто никогда не слышал и не слушал).
— «Вот почему я сбежала в Калифорнию, подальше от этого мудака.»
В трубке кто-то пытался опровергать сей факт или немного скрасить портрет мерзавца.
— «Какой я была дурой полагая что все может измениться. Ему 35 лет, он получает 10 тыс $ в месяц, почти освобожден от уплаты налогов имея какие-то льготы, а он по прежнему недоволен своей жизнью! Я знала его юнцом, прошло 20 лет, а он все такой же!»
Пока голос в трубке отвечал моему оракулу по-соседству, я пыталась умножить его заработок на курс доллара и понять сколько ж это. Мне это удавалось с трудом, та часть мозга, что отвечает за математику выключилась за ненадобностью и включилось левое полушарие, отвечающее за мою возможность говорить на разных языках мира.
— «Он мечтает все продать и уехать на год путешествовать!»
— …….
— «Если он, в свои 35, имея такой заработок и свое жилье считает, что живет плохо, то нигде, ни в одной стране мира ни с какими деньгами он не будет чувствовать себя счастливым, понимаешь? — кричала она, сдавливая кашель, в трубку. А потом ее телефон разрядился, она поставила его на зарядку и пошла курить. А я, тихо-тихо, словно меня не было, переводя дыхание, осталась сидеть на койке и офигивать.
Не то, чтоб я верила в какие-то мимоходом сказанные слова, в статусах соц сетей каких только умных фраз не прочитаешь, но вот такое.. это был сильный удар в солнечное сплетение. В состоянии шока я пошла на встречу с третьим океаном в своей жизни — Тихим. Я помню, на папиной офицерской фуражке было написано — Тихоокеанский флот. И было это 37 лет назад. Долго же я ехала туда, где черно-белые волны на пожелтевших фотокарточках разбивались о берега. Но это на другой стороне, а на той, где я сейчас стояла чайки, как матросы выстроились на берегу провожая солнце в дальний путь, по ту сторону планеты.
«Это Калифорния, детка» — улыбаясь самой себе и окружающему миру в баре Venice прямо на пляже Венеция, я смотрела на яркую толпу стекающихся субботним вечером завсегдатаев и просто прохожих, пропустить по стаканчику. И почему я не удивлялась тому, что видела и слышала? Почему я смотрела на продюссеров, геев, музыкантов и парочку шлюшек как на нечто вечное, словно читала сценарий к этому фильму раньше и режиссер не обманул ни автора ни зрителей — показал все как есть?
Я знаю, что вокруг того места есть нечто нематериальное, сказка и духовная вера, которую все называют американской местой. Вокруг холмы на которых живут самые богатые и знаменитые, по дорогам ходят, возможно будущие и ездят настоящие, звезды. А я сижу в хостеле в районе Венеция, который даже и не Лос Анджелес (иммиграционный офицер исправил мое место пребывания, ибо Венеция как и Санта-Моника и Беверли хилз это отдельные городки), пью кофе и никуда не тороплюсь. В Сан Диего не поеду. Слушаю и повинуюсь.